Богословие: знание или опыт?
11 ноября 2016 г. в Миссионерском институте состоялось очередное заседание Богословского клуба. Тема встречи – «Богословие: знание и опыт?». Руководил заседанием Константин Владиленович Корепанов – старший преподаватель кафедры теологии.
Если богословие – это знание, то о чём оно? Всегда ли это знания других людей или каждый может добавить немного своего? Или это знание может родиться только из собственного опыта?
Иоанн Синайский (Лествичник) и Иоанн Златоуст читали тексты предшественников, значит, в основе излагаемых ими текстов лежит некоторый прочитанный ими текст, то есть вначале был текст, который позже, под воздействием опыта, чувств, переживаний читавших разрастался в собрания сочинений Святых Отцов.
Но есть люди, о которых мы точно знаем, что никаких святоотеческих текстов они не читали, например К. Льюис или Антоний Великий.
Первый вывод: не всегда для изложения истины нужен первоначальный текст.
Далее появляются следующие вопросы:
1) почему мы по-разному понимаем текст? (Серафим Саровский понял из текстов Макария Великого, что смысл жизни христианина в стяжании Святаго Духа, а для многих современников это стало понятно только в интерпретации прп. Серафима);
2) почему мы не понимаем (или по-разному понимаем) текст Библии или Святых Отцов? Например, некоторые современные богословы не принимают опыт святых отцов-святогорцев (прпп. Силуана, Порфирия, Паисия);
3) где критерии правильности понимания истины? Ведь классические тексты отцов (преп. Максима Исповедника, св. Симеона Нового Богослова, св. Григория Паламы) в своё время воспринимались неоднозначно, многими не принимались, а, случается, что не принимаются и сейчас. Или, например, может показаться, что свидетельство св. Силуана Афонского не коррелирует с нашим пониманием свидетельства Игнатия (Брянчанинова).
Кажется, что критерием истины может служить практика. Многие ссылаются на праведный образ жизни проповедника, однако история знает безукоризненного в собственно нравственных проявлениях Ария и осуждённого собором епископов Иоанна Златоуста.
Второй вывод: внешние проявления жизни не свидетельствуют об истинности того, что говорит человек.
В процессе обсуждения участники заседания пришли к пониманию того, что тексты Отцов можно понимать рационально, а можно – через вдохновение Святаго Духа, под действием Которого эти тексты создавались. И с таким пониманием становится очевидным, что богословие – это не цитирование текстов, а соединение со Святым Духом.
Когда человек познаёт текст Духом Святым, по воле Которого текст и был создан, человек познаёт изнутри не только сам текст, но и опыт автора, приобщаясь к нему.
Вывод третий: Истина познаётся только через постижение Святаго Духа, а не через цитаты из трудов богословов.
Главный вопрос этой встречи касался критериев истинности. Как обычному человеку в затруднительной для него ситуации понять, чего от него хочет Бог? Какое единственно правильное решение он может принять, чтобы его воля максимально совпала с волей Божьей в данной конкретной ситуации?
Как быть с темами современности, которых не могло быть у Святых Отцов? Если коллекционировать цитаты из прошлого, то и говорить можно будет только о прошлом.
Вопрос актуальный, и на него отвечает вся святоотеческая литература. Человек, ищущий не своего желания, а правды Божьей, человек, стремящийся жить в созвучии с волей Бога, должен ежеминутно проверять, в Боге он сейчас или нет. И главная добродетель христианина (по свидетельству ранних отцов-аскетов) – рассуждение о том, творит ли он то, что приближает его к Богу или нет. В любой ситуации есть лишь одно решение, соответствующее воле Божьей, так как Его Истина одна.
Этот способ применим только к себе, другого так проверить нельзя, т.к. сказано: «Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя исследуйте» (2Кор. 12). А проверка другого человека доступна лишь старцам, для других же – это состояние прелести.
Духовный – значит причастный к Святому Духу, а Святой Дух учит смирению, поэтому старцы считают себя ниже других, а если вознесутся, то потеряют Духа Святаго. Сама духовность – это дар Святаго Духа, и вся Церковь Им хранится с помощью Предания.
Вывод четвёртый: Святой Дух того наставляет, кто непрестанно ищет Его воли.
Есть и менее универсальные средства для проверки истинности. Это Собор.
Дискурс выражает практикуемые знания, которые раскрываются и в диалоге с собеседниками, и в жизненном общении с ними. Таким образом, богословские знания в православном дискурсе неразрывно связаны со способом жизни, должны осуществляться в жизни. И, наоборот, – насколько человек живёт по Святым Отцам в соответствии с учением Церкви, настолько он и понимает и учение Церкви, и Святых Отцов.
Отцы учат, что богословие – это образ жизни (молитва, пост, христианское общение), и тот, кто умеет нести немощи других (принятие тех, кто неприятен, молитва за обижающих и просто неприятных людей), понимает то, о чём писали Святые Отцы. Проблема понимания учения Церкви, выраженного ли в Священном Писании, или в творениях Святых Отцов, или в богослужебных текстах есть проблема не столько интеллектуальная, сколько проблема жизненная, и выходом из нее будет покаяние как изменение жизни.
По мере погружения в тексты Предания и богословов практика человека все более и более входит в православную традицию, в православный дискурс.
Именно так и становятся теми, кем призваны быть – святыми.
Вывод пятый: богословие – это опыт жизни, в который вплетены знание Бога и воплощение этого знания в своей жизни.
Фотоальбом
